Долгая война требует единства. Понимает ли это демократический мир?

Долгая война, растянутая во времени, обнажила много проблем. В разных регионах. На глобальном уровне в целом, имею в виду не/способность мировой системы реагировать на вызовы как таковые.

Автократии активно используют достояние демократических систем, пытаясь вмешаться. В частности, свободу слова и конкурентность. Демократические системы стремятся обезопасить себя, внося изменения в регулирование (в частности, от дезинформационных воздействий и гибридных действий), а также трансформируя существенно оборонительные подходы – уже через прямые военные риски.

В процессе этих изменений возникает много дискуссий. Из последнего громкого и влиятельного на ситуацию – между демократами и республиканцами/внутри республиканцев о выделении Украине дополнительной помощи. Или вот уже явная линия – между ЕС и НАТО по распределению финансовой и оборонной ниш (имею в виду, в частности, создание фонда в 100 млрд, что в том или ином варианте уже прозвучало от обоих объединений). Есть много других примеров на уровне других организаций (Вышеградской четверки, например) или отдельных стран. Есть и дискуссии даже вокруг формулировок, а не только подходов. К нашим внутренним, украинским примерам перейду ниже.

Демократии на то и демократии, чтобы могли звучать альтернативные точки зрения. В то же время, война и риск превосходства автократий требует единства.

Итак, слово «единство», которое звучит довольно часто. Что оно означает в контексте текущих и будущих вызовов? Прежде всего, в контексте войны и доминирования силы как способа влиять на процессы вместо международного права как способа предупреждения и прекращения агрессии и насилия. Это одинаково касается как Украины, так и Запада и других наших союзников.

Думаю, единство сегодня – это о приоритетах и о последовательности решения проблем. Потому что их понимание означает и осознание тех же рисков не только на общем уровне, а на прикладном. Вот, скажем, было бы такое понимание в 2008 году (война России против Грузии) и тем более в 2014-м (аннексия Крыма и начало войны на Донбассе), когда уже более чем очевидно было, куда движется ситуация, возможно, удалось бы избежать большой войны в 2022 и далее, когда мы говорим и о глобальных рисках даже для подводных кабелей или космоса (из-за развертывания там ядерной активности России).

С приоритетами Запад постепенно определился в основном. А вот с последовательностью – только в процессе. Это касается как задержек с оказанием помощи Украине (что автоматически выводит проблемы на новый уровень или порождает новые), так и с таймингом относительно конкретных процессов/решений (например, членства Украины в НАТО). Хотя тайминг в современном мире – не менее важная категория, чем сама суть происходящего/делаемого.

Теперь о нашем звучании/применении слова «единство». Очень часто это слово лепили и по делу, и без. Имею в виду политическое использование. Вот, в частности, очень часто говорили о региональной фрагментарности и необходимости единства Запада и Востока страны, которую очень активно подхватывала или сама вбрасывала Россия. Хотя между украинскими регионами как таковыми никогда не было разъединения. Скорее это было на уровне отдельных каст или сообществ, которые их представляли. Эта фраза, о которой мы уже забыли (и хорошо), что «Донбасс кормит Галицию» – это как раз и было не о разъединении, а об эгоизме – условно говоря, о капитале над культурой или наоборот. Это лишь один из примеров, такой наиболее наглядный и очевидный.

Война России против Украины в значительной степени вытерла это напудренное во многие слои попытки создавать разъединяющие подходы, с акцентом на противопоставлении на уровне основ. Просто мы увидели, что главное, а что второстепенно. Но не до конца. Потому что традиционная слабость и уязвимость институтов, а также способа коммуникаций, все же, есть.

Поэтому единство (как тогда, так и теперь, после полномасштабного вторжения РФ), думаю, это очевидно не только для меня – это умение привлекать всех к участию в процессах (каждого на своем уровне). Капитал, политики, предприниматели, гражданское общество и т.д. как части одного процесса. Когда кто выпадает (имею в виду коммуникацию), возникают пробелы. Вот я вижу уже несколько тем, на которые во время войны как раз можно говорить, но по которым есть пробелы.

Отсутствие единства для нас – это не тогда, когда у кого-то может быть другая позиция или видение других способов решения проблем. Это как раз нормально, даже во время войны (потому что в основном мы едины). А когда какое-то звено выпадает из процесса обсуждения и участия. Долгая война требует как раз ощущение общности процессов/их обитания. Потому я и обращаю внимание.