Распад искусственного образования под названием «РФ»

Тема, которая теряет массовый потребительский интерес, но приобретает серьезную работу в недрах иностранных спецслужб и информационных армий.

Фрагментация РФ не может быть искусственным процессом, поскольку это приведет к еще большей консолидации агрессивной части российского общества, для которых эфемерное величие государства является компенсацией материальной неудовлетворенности, низкого уровня жизни и социальных страхов. Понятно, что и ядерный фактор также является ключевым вопросом при рассмотрении темы.

Распад России может должен быть процессом естественным, органичным и объективным.

Такими условиями будут три обстоятельства:

Первое. Распад должен быть осознан средним россиянином как способ улучшения его материального положения и статуса правящих кланов субъектов федерации, иначе возникает вопрос: зачем менять шило (единое вроде бы великое государство) на мыло (малое, ничего не стоящее в геополитическом плане государство)? Должна быть конкретная цена изменения.

Второе. Должны накопиться противоречия между региональными и федеральными властями. Хабаровский край и казус Фургала – случай далеко не системный, но он очень красноречив для демонстрации потенциала накопления критической ненависти к Москве как сверхцентрализованному центру принятия решений, идущих вразрез с интересами регионов.

Фактор местного патриотизма в России имеет своеобразную природу. Зависть и ненависть к Москве для некоторых других крупных административных центров абсолютно реальна.

Как тут не вспомнить, что в 1993 году в рамках всероссийского референдума 25 апреля в Санкт-Петербурге был поставлен дополнительный вопрос о его республиканском статусе, за что проголосовало 75% жителей города.

Питерцы относятся к москвичам презрительно и пусть это больше охватывает сферу быта и коммуникации, но если положить неприятие на политический язык – результат может оказаться впечатляющим.

Третье. Должны получить распространение культурно-информационные движения этноцентрического или территориального оттенка. Нужна какая-то идейная почва для отделения. Например, сибирское областничество ХІХ века подготовило основу для появления Сибирской республики 1918 г. Татарский национализм также базируется на историко-религиозном и культурном базисе и привел к суверенизации Республики Татарстан в начале 90-х.

Так, существует идея Поморской республики на базе Архангельской области. «Проект «поморской нации» и северной идентичности существует уже достаточно давно. Сама идея «поморства» строится на концепции о том, что в древности на больших просторах Севера Евразии жило некое финно-угорское племя поморов, которое потом ассимилировали московиты. Сейчас есть много групп в соцсетях, в которых эта идея артикулируется. Конечно, ФСБ пытается бороться и пока делает эту работу эффективно.

Отдельно здесь следует рассматривать идею территориальной самобытности. Существует проект Балтийской республики на базе Калининградской области. Там даже в свое время действовала Балтийская республиканская партия (сейчас общественное движение «Республика»).

Теперь относительно механизма распада России.

Это может быть механизм сецессии – выхода из состава государства определенной его части. Конституция РФ 1993 года сецессию не предусматривает (в отличие от Конституции СССР 1977 года, где предусматривалось право выхода республик из состава Союза). Однако есть известное всем общее право народов на самоопределение – один из основных принципов международного права, зафиксированный в Уставе ООН.

Парад суверенитетов автономных образований РСФСР после распада СССР основывался именно на этом праве. Смотрите, в 1993 году была провозглашена Уральская республика. Тогда глава ее администрации Эдуард Россель говорил, что ему нужны экономическая и законодательная самостоятельность. Феноменом стали казацкие республики – Донская казачья республика, Терская КР, Армавирская КР.

Правда, процесс суверенизации был наспех законсервирован федеральным договором 1992 г. (его не подписали тогда Татарстан и Чечня). Некоторым регионам даже позволили декоративные формальности. Вот для примера, до 2009 года Якутия сохраняла в своей конституции положение о суверенитете.

Это нормативное ноу-хау было придумано ельцинской администрацией для мягкой централизации. Когда пришел Путин, он первым делом ввел систему федеральных округов и полпредов Президента в них – фактическую систему генерал-губернаторов, как в царские времена. Десятилетиями Путин вычищал местничество.

Путь к самоопределению национальных и территориальных республик РФ выстелил также случай с Крымом, Донбассом. Кремль сам засветил эти прецеденты. Например, фейковая декларация о суверенитете бандформирований ДНР-ЛНР основывалась на манипуляции «волеизъявлением народа». Сюда следует добавить механизм референдумов или можно ограничиться собранием муниципальных или региональных собраний депутатов. То есть в случае появления воли местных кланов – нормативное и политическое обеспечение отделения от России становится делом апробированным.

Существует другой вариант – федеральный коллапс, вызванный проигранной войной, что влечет за собой децентрализацию (по примеру событий 1917-1918 гг. в бывшей Российской империи).

Проблема в том, что мы слишком абсолютизируем исторические аналогии. Считаем, что если так уже было, то при схожести обстоятельств непременно должна действовать историческая закономерность, предложенная логикой истории.

Это так не работает. Каждый последующий период включает в себя и опыт неповторения ошибок прошлого и учета этого опыта элитами, которые прекрасно понимают последствия для себя, поэтому пытаются учесть их в своей текущей деятельности. Наивно думать, что распад РФ повторит распад СССР или царской империи.

Это будет особый, специфический процесс, который во многом сочетается с интригами и желаниями региональных элит иметь свою малую государственность как гарантию неприкосновенности собственности и независимости от федеральных правоохранителей и власти.

Третий механизм (который считается наиболее вероятным) – конфедерализация России в виде некоего евразийского союза народов и территорий, которые получили суверенные права, а Москве отдали лишь определенные функции.